Придя в этот мир - оглянись!
- Если ты убедишь себя, искренно сможешь нести любую галиматью (что за очаровательное старинное слово; проверь, что оно значит), совершеннейший бред в каждом слове и тебе поверят. Но только не один из наших ясновидцев.
Френк Херберт "Дом Глав Дюны"
Все – и старый подсвечник, и таинственный заговор полумрака в колеблющемся пламени свечи, казалось нереальным в тусклом свете нагроможденных мониторов и повсюду змеящихся проводов. Но у Криса были свои странности. Огонь нес в себе какую-то долю мистицизма, ушедшего в песок истории. Цивилизация достигла своих высот здесь, в конце 20 столетия. И пик взлета грозил обернуться распадом и деградацией. Устойчивость зиждилась лишь на тонком волоске безразличия. Все были слишком заняты, что бы остановиться и обернуться вокруг. Посмотреть на небо, на капельки росы, стекающие с листка, вздохнуть полной грудью, и удобно усевшись в кресле потянуться за кремнием, что бы зажечь свечу.
Электрический свет сделал все таким простым, и очевидным, что не осталось вопросов, которые было бы можно задать. Но как неузнаваемо может измениться та же обстановка, если зажечь Свечу. Таинственный полумрак – это Пустыня истории. Ветер Пустыни колеблет Свечу, и обдает Путника обжигающем дыханием пустыни. Ноги вязнут в песке, каждый шаг – это преодоление собственной беспомощности перед природой. Еще одна сложность, но идти надо. Движение – это жизнь. В этой стихии песка и ветра ты один на тысячи миль вокруг. Никто не сможет помочь в борьбе с природой. Если ты проиграешь, она поглотит тебя, даже не заметив этого. Если ты выживешь, она все равно этого не заметит. Кто же ты, Путник - мыслящий человек или песчинка в Пустыне?
Человек победил Пустыню, проложив железные дороги, построив самолеты, но не смог в этом убедить себя. Можно скрыться в шумном и многолюдном Городе, куда не достает ветер и не проникает песок. Но в этом нагромождении пластика и бетона становишься песчинкой социума. Город тебя подминает, но никто не замечает этого. Бежать уже некуда.
Открыт лишь один путь – назад в Пустыню, где ты будешь один на один в борьбе за существование.
Как и у всего на свете, у одиночества есть свои плюсы и минусы. Ты работаешь один, без подстраховки, и если оступишься – смерть. Но никто не ограничивает в выборе путей достижения цели. Ты ОДИН. Ты верховный судья, Бог и Дьявол в одном теле. Границ нет, все пространство вокруг открыто. Иди куда хочешь. Иди, но если ошибешься в направлении – уйдешь в пески Пустыни без воды и еды. Ветер заметет твои следы и никто не найдет где кончился твой путь...
И сколько бы не светило Солнце, а люди всегда шли. Кто-то бежал, подальше от Города, преследуемый законом, кто-то возненавидел ближних своих, ну а кто-то уходил в Пустыню от одиночества. Там оно не было таким гнетущим, как вокруг не замечающих тебя людей.
В Пустыне все они равны... изгнанники Города, не важно, по какой причине. Все сталкиваются с одними и теми же проблемами солнца, еды и воды. Неверно думать, что ни того, ни другого нет в раскаленном песке, обжигающем ноги. Даже в Центре, где воздух сухой и колючий, все же можно найти немного влаги. Ночью, когда воздух достаточно охладиться, она конденсируется в капельки росы – стоит только положить на песок холодный предмет. Правда, к утру влага испаряется, так что надо спешить.
Ночи в Пустыне – вообще удивительное явление. Небо темнеет быстро и, словно остывая вместе с Пустыней, плавно меняет цвет, еще долго оставаясь раскаленным оранжевым маревом у западной кромки горизонта. Изнуряющая жара внезапно сменяется бьющей ознобом прохладой. В Пустыне нет дров, чтобы развести костер, а сухие колючки сгорают быстро и совсем не дают углей. Однако огонь может привлечь внимание мелких ящерок и других пресмыкающихся, мясо придает вам сил.
В этой борьбе грань между человеком и животным очень тонка. Природа берет свое, и первобытные инстинкты начинают доминировать над разумом. Это очень скользкая игра в прятки с самим собой. Прошлые сознания всплывает из памяти и подминает тебя настоящего...
Крис размышлял: кем он был в настоящий момент. Мимолетное изменение восприятия не сулило ничего хорошего. Нервы были и без того слишком напряжены. Еще один подарок судьбы – это уж слишком… Слишком многое произошло за последний месяц… Его стихия сократилась до предела, сжалась в маленькую скорлупу и все существо звало убежать, спрятаться, затаиться и переждать нашедшие на Город свинцовые тучи.
Крис еще не знал, что в этой борьбе у него окажется союзник. Привыкший к одиночеству, он всегда полагался лишь на самого себя, на собственные силы, навыки и умения, даже когда их явно не хватало. До этого ему элементарно везло. Стоило лишь сделать шаг назад, как он оказывался далеко впереди. Необъяснимо с точки зрения здравого смысла, но факт. А может быть, так лишь казалось. В Пустыне нет ориентиров. "взад" и "вперед" – слишком субъективные ощущения, чтобы быть до конца в них уверенным.
Но чем больше везет, тем больше боишься проиграть. Неуверенность в себе притупляет интуицию и начинаешь действовать нервно, хаотично, наугад, только усугубляя положение.
Чтобы ничего не бояться, приходилось ничего не иметь. Не привязываться к вещам, не обрастать мебелью, не привязываться к людям. Жить кочевой жизнью, переезжая из квартиры в квартиру, где только голые стены, диван да компьютер.
В какой-то степени это даже нравилось. Просто было интересно, бродить по новым местам, осваивать новые территории... находить себе новые сложности, с удовлетворением отмечая, что каждый раз их решать все легче и легче, а вот находить становилось труднее...
* * *
Пустыня не делит путников на женщин и мужчин, но так уж получилось, что мужчин было всегда больше. Женщины существа на удивление домашние, привязанные к семейному очагу. Может быть поэтому, Крис никогда не задумывался, что он может Там ее встретить. С чем можно было говорить с девушкой из Города, если она не видела ни неба, ни звезд, ни этих бескрайних песчаных просторов, ни стояла на гребнях дюн, рискуя сорваться, оказавшись погребенной под тоннами песка.
В Городе нет пространств, и нет горизонта. В этой тесноте редко кто ухитряются видеть дальше собственного носа или чужого затылка. Пустыня меняет человека. Наполовину это даже не человек, а животное, или если так угодно – робот, или все тот же человек с обостренным восприятием мира и расстроенной психикой? Союз нормальной во всех отношениях городской женщины и полудикого степного кочевника... будет очень коротким. Если вообще будет.
